Орфография надписи на этикетке приобретённого мной чемодана свидетельствует — покупку сделал человек «просоветской ориентации».

…Да, неплохой, но видал я и куда как более старинные и презентабельные. Так размышлял я, разглядывая этот чемодан. Продавцу еще более сдержанную оценку высказал. Потому и купил со значительной скидкой от первоначальной цены. Ой, лукавил я, лукавил. Чутьё коллекционера со стажем подсказало мне: вещь таит в себе какую-то интересную историю, за ней чья-то непростая судьба. Что с лихвой и подтвердилось.

Обратите внимание на выломанный замок, а также написанные белой краской фамилию и инициалы бывшего владельца

Корпус чемодана деревянный. Обтянут пропитанной смолами тканью и фиброй. Обит стальными полосами. Уголки, боковые накладки, часть гвоздиков и фиксирующая вставка – латунные. На замках следы взлома. Внутри оклеен шёлковой тканью с изображением цветов. На тыльной стороне крышки бумажная этикетка с виньеткой: «Фабрика сундуков Ф.И.Демпих. Большой выбор фибровых сундуков и транков. Новогородняя уг. Диагональной. Вход с Новогородней №3». На всех внешних сторонах, выполненные от руки надписи белой масляной краской «М.В.Хомяков». На правой стенке сохранились остатки бумажной наклейки: «НАКЛАДНАЯ. Кому_______ Через кого_________». На внутренней – остатки бумажной наклейки (вероятней всего, с перечнем вещей).

Прокопал историческую литературу, интернет. Проконсультировался со специалистами из Китая и Польши. Разыскал даже антиквара, выставившего на продажу сундук той же фабрики. Этикетка на нём гласит: «Прекраснейшiе сундуки и кожаные дорожные чемоданы за недорогую цѣну Вы прiобрѣтете только на фабрикѣ Ф.И.Демпих. Новогородняя уг(ол) Дiагональной . Прот(ив) остан(овки) трамвая. (Синяя вывеска) д.12».

Ну, впрямь, как в песне: «Где эта улица, где этот дом?..».

Осенило: Харбин! До революции — столица «Желтороссии». После — один из крупнейших очагов российской эмиграции.

Согласно российско-китайскому договору 1896 г., через Север Китая (Маньчжурию) была проложена железная дорога – КВЖД. Территория под ней и «полоса отчуждения» находились в аренде. Там поселилось значительное число железнодорожных служащих, военных, чиновников, торговцев и др. Возникла пользовавшаяся правом экстерриториальности колония со своей администрацией, гарнизоном, полицией, судами, муниципальным управлением.

Так начиналась КВЖД

Харбинский вокзал. Извозчики и таксисты в ожидании пассажиров

Этнический состав «желтороссийцев» оказался очень пёстрым. Наряду с русским большинством, проживало много украинцев, татар, прибалтов, евреев, поляков. Языком, используемым для межнационального общения, являлся русский, густо разбавленный искажёнными словами и выражениями из языков вышеперечисленных народов. Деньги чаще всего называли «по-польски» — пенёзы, пенезы. Для сравнения: в Шанхае лексикон российских эмигрантов куда обильнее полнился английскими словами и выражениями.

В какой мере сказалось на китайцах общение с россиянами? Торговцы, разносчики, прислуга, кули, рикши и другие легко и быстро освоили русский язык. Плодом стремлений сторон к взаимопониманию явился неповторимый «желторосский» сленг. Слова обеих языков в нём несли расширительную нагрузку, применялись в широком спектре комбинаций, безбожно коверкались. К примеру, вместо «ты и я», фигурировали «твоя, моя»; среди глагольных форм преобладало повелительное наклонение: «твоя заходи чифанить» (есть), «риса варись» и т.п. Наши зачастую высокомерно, а то и презрительно, но, в общем-то дружелюбно окликали китайца: «Эй, ходя!» (равнозначно «эй, ты»); китаец, почтительно кланяясь, отвечал мужчине-россиянину: «Нинь хао, капитана» (или «купеза» — купец). Женщину величал «мадама».

Воспроизведу типичный диалог:

— Ходя, твоя почём мандарины продавай?».

— Шибко дешево, солок пять копеек десять штука. Твоя сколько хочити?

— Нет, твоя честно говори, играй-играй не надо!

— Моя иглай-иглай нету. Моя плямо говоли. Моя шибко честно торгуй…

Сдвоенное «играй-играй» в данном случае означает завышение цены. «Прямо говори» — значит называй цену без запроса, реальную.

Китайская прислуга хорошо уживалась в русских домах, получая русские имена и прозвища.

Кухня «желтороссиян» постепенно пополнялась экзотическими туземными блюдами вроде пампушек, тянь-бинь (блинчиков из кукурузной муки), приготовленных на пару пельменей, тофу, фунчозы.

Евгений Ланской, сын служащих КВЖД, впоследствии – священник:

«Китайцы жили в пригороде. Более очаровательного народа… я в жизни не видел. Добрые, терпеливые, честные».

Разгром антибольшевистских сил на Востоке России не только резко увеличил, но и расколол население Харбина. С «беляком» мог соседствовать «краснопузый» — служащий КВЖД, перешедшей в собственность Страны Советов.

Получатель открытки — проживавший в Харбине служащий КВЖД

Ещё довольно просто: сели на поезд и покатили в Москву…

До поры до времени они уживались довольно мирно. Сумки мальчишек-газетчиков вмещали и «Новости Востока» — газету Советского посольства, и фашистский «Наш путь», и прояпонское «Харбинское время». По улице мог ехать автомобиль с серпом и молотом, за ней — со свастикой.

Владелец этого багажа останавливался в лучшем отеле Харбина

Налаженный быт, дешевизна продуктов, относительный демократизм, низкие налоги, связь со всеми странами – казалось бы, чего ещё желать? Подобно грибам после дождя появлялись всё новые и новые торгово-промышленные предприятия, магазины, гостиницы.

Атмосфера, впрочем, в «Желтороссии» была далека от идиллической. Пролистав тамошнюю прессу за описываемый период, автор убедился: среди наиболее часто упоминаемых тем – высочайшие уровни насильственной, воровской и жульнической преступности, самоубийств, социальные контрасты, проституция, наркомания. Вот как отразил царившие там настроения безысходности поэт Арсений Несмелов:

«Как чума, тревога бродит —

Гул лихих годин…

Рок черту свою проводит

Близь тебя, Харбин.

Взрывы дальние, глухие,

Алый взлет огня, —

Вот и нет тебя, Россия,

Государыня!

Мало воздуха и света,

Думаем, молчим.

На осколочке планеты

В будущее мчим!

Скоро ль кануть иль не скоро? —

Сумрак наш рассей…

Про запас Ты, видно, город

Выстроила сей.

Сколько ждать десятилетий,

Что, кому беречь?

Позабудут скоро дети

Отческую речь».

Что ж, пора вернуться к «чемодании».

Пан Демпих в кругу семьи. Даже урезанное фото свидетельствует, что на женщинах традиционная польская одежда

Уроженец Люблина (до 1917 г. входившего в состав Российской империи) Франтишек Демпих (он же — Францъ Яновъ Демпiхъ, Franciszek Dempich) у себя на родине работал по найму. Видать, сколотил деньжат. Какими ветрами в 1918 г. занесло его с семьёй в «Желтороссию», бог ведает (предположу: беженец ещё с Первой мировой). Однако, нишу для приложения сил на новом месте тот нашёл перспективную. Харбин являлся и своего рода перевалочным пунктом. Люди буквально роились: одни приезжали, другие уезжали. И те и другие нуждались в багажных принадлежностях. Почтенные господа коммерсанты, благоволите видеть: бумажники-«лопатники», саквояжи, баулы, несессеры… Милым дамам – кошелёчки, сумочки, клатчи, шляпные короба. Открываются учебные заведения – гимназии, училища, институты, консерватория? Пожалте вам – ранцы, портфели, футляры для музыкальных инструментов, нотные папки. Даже патефонные корпуса.

Самые модные сумочки и клатчи харбинских красавиц — «от Демпиха»

Добро пожаловать в магазин при мастерской Фёдора Ивановича Демпиха на улице Новогородней

Фабрика на Новогородней улице неподалёку от набережной реки Сунгари – это, конечно, громко сказано. Скорее – мастерская дорожных принадлежностей. По крайней мере, первоначально, вывеска так и гласила. На то же указывает выпущенная типографией КВЖД «Адресная и справочная книга на 1926 год Весь Харбин». Среди фабрик демпиховская в ней не числилась.

На плане Харбина 1923 г. можно найти адреса и чемоданной мастерской, и дома Демпиха

Почти вся продукция изготовлялась без применения станков, посредством простейших приспособлений. К примеру, металлическая фурнитура явно не штамповалась, а выбивалась на пуансонах, затем обтачивалась, шлифовалась, полировалась. Фанера, выделанная кожа, дермантин, часть замков заказывались на стороне.

Багажные принадлежности на любой вкус и кошелёк

При фабрике – склад готовой продукции, магазин и приёмная для клиентов, обращавшихся с индивидуальными заказами.

Реализация демпиховских товаров шла и через магазины партнёров

Кое-что бралось на реализацию за процент с выручки. В том числе магазином земляка-единоверца Казимира Червинского (Kazimierz Czerwiński) на Диагональной, 26 и крупнейшей торговой сетью «Чурин и К°» (сужу по рекламным каталогам таковых).

Причём, Демпих прекрасно учитывал политическую конъюнктуру. Русским клиентам представлялся: «Фёдор Иванович». Шильды и этикетки на товары, приобретаемые «беляками» ставились в старой транскрипции — с «i» и«ѣ». «Красным» — в новой. Знак «ъ» в окончании слов – по негласному уговору — исчез и для тех, и для других. Были также шильды и этикетки на английском, польском, а также, вероятно, китайском, языках.

Не Франтишек и не Фёдор, а Франц. Вестернизированный вариант оформления фирменной шильды на продукции Демпиха

Реклама конкурентов Демпиха

Имелись ли у Демпиха конкуренты? Да. О кустарях-одиночках умолчу. Серьёзно соперничала фабрика «Христофор Колумб», ассортимент которой, наряду с каркасными багажными принадлежностями, включал в себя швейные – портпледы, мешки, рюкзаки, чехлы. А ещё там сколачивали посылочные ящики. Увы, мои поиски того, кому принадлежало предприятие и почему оно носило столь громкое название, оказались безуспешными.

Франтишек-Франц-Фёдор с женой, дочерью и сыном проживал в доме по Пекарной, 2 (своём или арендованном — выяснить не удалось).

Продукция фабрики Демпиха. Обратите внимание на патефон

Стремясь ладить со всеми, не забывал и о rodzinne strony (родной стороне), активно участвовал в деятельности маленькой польской диаспоры, аккуратно посещал костёл, мероприятия, проводимые генеральным консульством Польши.

Пример продвижения харбинскими поляками своей продукции

«Ещё Польска не сгинэла…»: альбом, посвящённый празднованию католического Рождества

Между тем, Манчжурия попала в эпицентр межгосударственного соперничества.

В 1929 году на территории КВЖД разразился военный конфликт с участием советских и китайских войск. Последние включали в себя белоэмигрантские формирования. РККА дала им быстрый решительный отпор и на некоторое время восстановила статус-кво.

Через два года сюда ворвались японские захватчики, провозгласили марионеточное государство Маньчжоу Го. Создали «Бюро по делам российских эмигрантов» (БРЭМ). Стали всячески усиливать антисоветскую направленность харбинцев. Вплоть до организации военизированных отрядов «русских фашистов».

Всё советское — ниже всякой критики — уверяла белоэмигрантская пропаганда

Белогвардейская пресса 20-х-30-х годов даже светское просвещение оценивала как сеющее «тьму и невежество»

Годовщину Октября белоэмигранты отмечали по своему…

Судя по спискам и учётным карточкам, Демпих (разумеется, под отчеством Иванович) с супругой Брониславой Георгиевной в 1939-1943 гг. состояли на учете БРЭМ. Значит, «добровольно принудительно» платили членские взносы, вносили пожертвования. Высокие налоги. Плюс госзаказы по явно заниженным ценам, а то и бесплатно. Наконец, дань действовавшим под крылом оккупантов бандитам-рэкетирам.

Жизнь становилась все более тяжёлой. Бизнес пошатнулся.

Некоторые решили сменить «Желтороссию» на дальние страны…

В 1935 г. Советский Союз продал свою часть КВЖД Японии. Служащие встали перед выбором: оставаться, находясь под постоянной угрозой увольнения, или уехать «домой». А может в Западную Европу, США, Канаду, Южную Америку, Австралию?

Кое-кто поверил советской пропаганде.

«В городе царила лихорадка отъезда, сопровождавшаяся скупкой товаров, и это продолжалось несколько месяцев, — пишет «кэвжэдинка» Ольга Ильина, — бывшие железнодорожные служащие готовились к массовому исходу. Потом Харбин успокоился и стал даже слишком тихим: люди с достатком уехали, никто больше не брал уроки иностранного языка или танцев, никто не занимался торговлей. Отъезд богатых семей сразу изменил статус города: богатые уехали, а бедные стали еще беднее. Кроме того, японцы алчно вывозили богатства Маньчжурии: зерно, минералы и все, что могли, и очень быстро Харбин, некогда изобильный, обнищал».

Чтобы свести концы с концами, некоторым только и оставалось — спускать привезённые с собой драгоценности

Нечто из области «желтороссийских фэнтэзи». Остап Бендер и Киса Воробьянинов отдыхают

По свидетельству Елены Якобсон, в это время распадались многие старые браки, скоропалительно заключались новые; кто-то покидал своих родителей, а кто-то отправлял их в СССР. Больше эти люди не встретились…

«Мы с мамой пошли проводить одного нашего друга, — пишет она. — На станции не было счастливых лиц. Одни были угрюмы, другие — решительны. Некоторые тихо плакали, другие громко рыдали, обнимаясь и прощаясь, умоляя остающихся: «Пишите! Пожалуйста, пишите и не забывайте нас!». Позже мы узнали, что то, чем встретила их «родина», превзошло самые худшие их опасения. Когда поезд пересек советскую границу, его окружили отряды красноармейцев. Всем пассажирам приказали выйти, а вещи оставить в поезде. Потом их повели в сторону от станции. Кто-то оглянулся и закричал: «Смотрите! Наш поезд отходит! А наши вещи? Остановите поезд!». Люди бросились назад, но были быстро остановлены военными. Поезд так и не вернулся, а все имущество «возвращенцев» досталось советскому государству. В суматохе нескольким из них удалось бежать и спрятаться, потом они нашли приют у каких-то добрых людей. Остальные были задержаны и рассортированы по принципу «полезности» советскому государству. Большинство попало в исправительно-трудовые лагеря, из которых мало кто вышел живым. Об этом «счастливом возвращении домой» мы в Харбине узнали гораздо позже».

Животрепещущий вопрос: сколько багажа можно взять с собой при переезде в СССР?

Разразившаяся II мировая война почти полностью изолировала Харбин.

Уделом многих его обитателей стало полуголодное существование, полное бесправие, постоянные страхи ареста. Зато вовсю распоясались откровенные антисоветчики и их пресса.

В самый тяжёлый для Родины час харбинские белоэмигранты заняли по отношении к ней откровенно враждебную позицию

Вместо закрытого в конце 1941 г. генконсульства Польши создаётся «полуобщественный» «Комитет опеки над польскими гражданами», куда вошёл и Демпих. Среди функций Комитета отмечу распределение продуктовых и продовольственных карточек, изредка – гуманитарной помощи. Если хоть кто-то из семьи был иной национальности, карточки ей не полагались.

Польская диаспора в 1944 г.: самое насущное — по талонам

О событиях за рубежом узнавали, «фильтруя» лживый японский официоз, тайком слушая радио.

20 августа 1945 г. город захватили десантные и мотомеханизированные части 2-го Дальневосточного фронта, поддержанные десантами с воздуха и воды (Амурская речная флотилия).

Первый советский комендант города генерал-майор Александр Скворцов вспоминал:

«Когда я… попал в Харбин, у меня было впечатление, что я внезапно оказался в прошлом. По улицам раскатывали бородатые извозчики в поддёвках, пробегали стайки смешливых гимназисток, господа приподнимали котелки, здороваясь друг с другом, а попы в черных рясах степенно крестились на купола церквей… Крупных предприятий с большим числом рабочих было мало. Зато кустарных и полукустарных мастерских с 5–20 рабочими насчитывалось более тысячи. Поэтому мелкобуржуазный слой Харбина — мелкие торговцы и предприниматели — был очень многочисленным.

…Когда наши войска вступили в Харбин, ликованию его жителей, казалось, не будет конца и края. Все надели красные банты — от малолетнего китайского мальчугана до православного священника, от юной барышни до старика китайца с косичкой, закрученной на затылке… Харбинцы осыпали советских солдат цветами, в церквях провозглашали славу русскому воинству и русскому оружию.

Советские военные власти налаживали не только управление и правопорядок, но и экономику. «К 1 января 1946 г. – пишет Скворцов — все имевшиеся в городе предприятия давали максимум продукции. Кроме того,.. вновь открылись более 200 гастрономических магазинов и лавок, около 100 торговавших зерновой продукцией, 25 меховых и кожевенных, 50 портновских заведений, 15 кондитерских, 20 пекарен, 9 гостиниц и так далее. А всего было открыто более 350 новых промышленных и около 1500 торговых предприятий, включая мелкие кустарные».

Однако как только бразды правления передали китайским гоминдановским чиновникам, бизнес снова покатился под гору.

Подрывало стабильность и ожесточённое противостояние между Компартией и Гоминданом.

«Сталин и Мао слушают нас»: праздничная демонстрация в Харбине конца 40-х годов. На заднем плане — православный храм (вскоре разрушенный)

А ещё арест за арестом. В спектре от откровенных врагов, вроде атамана Григория Семёнова и лидера дальневосточных фашистов Константина Родзаевского, до тех, кто просто «попал под раздачу».

Свидетельствует бывший мясник Иван Шевченко:

«Солнечный день двадцать пятого августа не предвещал ничего плохого. В честь окончания Второй мировой войны, а также победы над Японией в Китае, в театре был устроен большой банкет, где собрался «весь цвет Харбина». Были приглашены предприниматели, врачи, железнодорожники, артисты и просто горожане. Присутствующий на этом торжестве генерал Белобородов, подняв бокал с шампанским, сказал: «За прекрасных русских людей, живущих здесь, в Китае, которые оказали неоценимую помощь Советской Армии в победе над японцами. За цвет мужского населения Харбина! За вас, герои! Ура!» Кончился банкет и сразу же слаженный, устойчивый мир Харбина начал распадаться. Автоматчики стали загонять в машины выходивший из театра в смокингах и во фраках «цвет мужского населения». Одних увезли в советское консульство, других — в бывшую японскую тюрьму».

Удел, постигший эмигрантское кладбище Харбина, начало 50-х годов

«Желтороссия» агонизировала. Кто мог, уезжал на Запад. Демпихи – тоже. Формально – на историческую родину. А вот доехали ли до неё или где-то по пути осели – поди узнай.

Остальные – кто добровольно, кто принудительно – потянулись в СССР.

Очень скоро: «прости-прощай», ставший красным Харбин…

Первая половина 50-х: на Родину — с тревогой и надеждой…

Так закончилась полувековая история уникального анклава старой России.

Вернувшийся после II мировой войны на Родину эмигрант Леонид Фирсов вспоминал:

«Была там большая чемоданная фабрика Ф. И. Демпиха, каких только чемоданов они ни делали: и маленькие чемоданчики и огромные баулы, кожаные и брезентовые – на любой случай, вкус и любой кошелёк. Уезжая, я купил себе самый дешёвый чемодан, ведь мой багаж холостяка составлял всего 150 единиц наименования личных вещей, с которыми я выехал из Китая в СССР, причём более всего это были книги».

Кстати, о книгах. Протоиерей Михаил Ардов сообщает подробность, касающуюся одного из первых эшелонов возвращенцев, пересекавшего китайско-российскую границу в самом начале 1946 года.

Едва пассажирские вагоны с репатриантами пересекли границу, как паровоз втащил их на один из запасных путей. Вдоль вагонов было выставлено плотное оцепление из солдат. На соседнем пути стояли, видимо, заранее пригнанные теплушки. В вагоны поднялись офицеры-гебисты и, проходя вдоль купе, просили прибывших приготовить свои книги для проверки перед ввозом их на территорию СССР. Следом вошли солдаты, собиравшие вносимые в коридор книги в холщовые мешки. Пройдя весь состав, эта первая часть проверяющих лиц сгрузила мешки на землю, а затем изумленные харбинцы увидели, как солдаты поволокли изъятое к рву на противоположной стороне. Еще большее удивление и возмущение вызвали действия солдат, бесцеремонно вытряхивавших любимые книги, но возмущение достигло своего накала, когда подошедшие солдаты стали обливать книжную груду бензином и поджигать её. Потом солдаты приказали, захватив только самое нужное, пересесть в теплушки.

Врач Владимир Скобкин:

«Освобождение северной Маньчжурии от японцев принесло русским не только радость… Харбинцы жили в постоянной тревоге за свою жизнь. Мой отец всегда имел наготове чемоданчик, в котором хранил самые необходимые вещи».

Судьба семьи Скобкиных, в общем-то, благополучная. Уехали в Омск. Там отец работал врачом. Сын унаследовал его профессию. По советским меркам приемлемо обустроилось большинство других реэмигрантов.

Теперь-то, уважаемый читатель, тебе понятно, по какой траектории катился жизненный путь обладателя чемодана — В.М.Хомякова? А может он сам или его дети-внуки-правнуки откликнутся? И Демпихи-потомки.

Будет возможность, побывайте в городе, где многое напоминает о «Желтороссии»

P.S. В статье корреспондента «Известий» Александра Кабанова «Ангел с поблекшими крыльями» читаю о встречах в сегодняшнем Харбине с самыми разными людьми. Так, судьба свела его с менеджером Интернет-кафе Юань Ли, рассказавшим о том, что Харбин остаётся единственным городом в Китае, где зимой на улицах едят мороженое, а почти в каждом доме стоят на полках матрёшки — по поверью, приносящие удачу. И еще о том, что до сей поры здесь строят дома так, как строили когда-то русские — без загнутых с углов крыш, предназначенных для того, чтобы в них селились ласточки. И водку пьют не слабенькую рисовую, а пшеничную сорокоградусную…

С жизнью «Желтороссии» можно подробней ознакомиться, в частности, из следующих источников и литературы:

1. — Аблова Н. Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае. — М., 2004.
2. — Гончаренко О. Г. Русский Харбин. – М., 2009.
3. — Капран И.К. Повседневная жизнь русского населения Харбина (конец ХIХ в.–50-е годы ХХ в.) // Вестник ДВО РАН. 2008. № 2.
4. — Кудаманов С., Кудаманова Л. Янгуйцзы — заморские черти. Пермь, 2012.
5. — Малагожата Петросяк Польская колония в Харбине //Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества. – Благовещенск, 2014.
6. — Мяо Хуэй Русская эмиграция в Харбине: взаимодействие двух культур // Гуманитарный вектор. 2015. №2 (имеется и электронная версия).
7. — Полевой Е. По ту сторону китайской границы. Белый Харбин. – М.-Л., 1930.
8. — Kajdański Edward Wspomnienia z mojej Atlantydy. – Kraków, 2013.
9. — Бюро по делам Российских эмигрантов в Маньчжурии (БРЭМ). Электронный алфавитный каталог русских эмигрантов // http://archive.khabkrai.ru/brem/
10. -Очерки и воспоминания // http://statehistory.ru/books/Povsednevnaya-zhizn-russkogo-Kitaya/2
11. — Воспоминания и свидетельства http://www.nik.ru/blogs/kruto/79190_russkiy-gorod-kharbin-i-ego-obitateli
12. — Воспоминания http://www.memorial.krsk.ru/Work/konkurs/10/Fiskov/0.htm
13. — Русский Харбин http://forum.vgd.ru/614/31743/0.htm

До середины 30-х годов белоэмигранты могли посылать вещи и продукты родным и близким в СССР, где по слухам царил голод

На сцене и в жизни: спектакль, созвучный «желтороссийско-эмигрантским» настроениям

В Первопрестольную «с победой и на белом коне»